ВОСПОМИНАНИЯ

Галицкой Веры Васильевны, военной медицинской сестры, целинницы

Дорогие сердцу моему люди с которыми мне пришлось пройти дорогу войны. После освобождения Красной Яруги от немецко-фашистских захватчиков, мы, краснояружцы копали окопы вместе с солдатами. В село Сергиевка нас прибыло человек 100. Нас обстреляли немцы, где было ранено несколько человек одну из них я помню с ул.Свободная Кравченко Екатерина. Возвратились домой в мае месяце, наши родители были эвакуированы в село Мокрушино. После 10-дневного отдыха, через военкомат 12 девушек направили в в/ч которая находилась в лесу Корытном. Стирали одежду белье солдатам, гладили, ремонтировали, штопали, фамилии я не помню многих. С Красноорловского хутора была Бубырева Мария, Оксененко Анна, две Тани с улицы Дальневосточной и Ткаченко, 4-е; Фидиева Поля и Анна, одна с Первомайской, остальных не помню ни имен ни фамилий. С Сумской области были: Галя, Аня, таня..

Когда наши войска пошли в наступление в августе месяце я поступила работать в эвако-госпиталь № 3614 полевая почта 72493 во 2-е  отделение. Начальником отделения была капитан м/с Мищерякова Елизовета Владимировна, сестры сибирячки: Луговская Зоя, Шубина Аня, Лисина Аня, Жунда Аня. Цурикова Оля. Санитарки: Легких Полина сергеевна с.Илек-Кошары и Резникова Вера Митрофановна, Доценко Мария, Грибеник Даша, Грибеник Шура –(погибла в Польше г.Жешув), Останенко Ксения Николаевна из села Хуторское, Черных Юлия Михайловна, Крамаренко Мария, Супрунова-Ашихманова Мария из с.Святославка.

Из центра Красной Яруги: Томина Зинаида Кузьминична, Гащенко Наталья Иосифовна Заречная, Томаровщенко, Рудева Мария ул. Невидневка, Погорельцева Пелагея с.Колотиловка, Галицкая Вера Васильевна.

В нашем госпитале был раненый из с.Хуторского Литвиненко Николай из Киева, после выздоровления пошел на фронт. Наш госпиталь перемещался следом за передовыми частями, пройденный путь начиная с Племхоза Степное, Курской области Краснояружского р-на, Киев декабрь 1943 г. в апреле 1944 г. хоронили комадующего1-м украинским фронтом Ватутина Н.Ф. кажется в парке им. А.М.Горького, где протекает река Днепр. Несмотря на то, что город Киев был разрушен, но место хоронения Н.Ф.Ватутина очень красивое. Сколькослез было на похоронах, никто не удерживал слез от военначальников , солдат, как дорог и любим был этот человек. Большая потеря и большая скорбь. В Киеве мы стали учиться на м/с – потом переехали в/ч Константиновка. Луцк, Жешув (Польша)и так остановились мы в Германии, Катовицы (Польша), Соновица, Глейвиц (Германия), Легницы (Польша) 9 мая 1945 г.

Пройденный путь с Курской области почти до Берлина со своим начальником 2-го отделения майором Мищеряковой Е.В. она была нам не только начальник, наставник, она была нам как мать. Лечашие врачи у нас менялись часто. С Польши у нас в отделении немножко стали задерживаться лечащие врачи Бурханова Вера Акимовна, сибирячка,2-х летняя дочь оставлена на бабушку, муж летчик погиб. Часто ходила на наши солдатские кладбища коих она оплакивала и не встретила могилы мужа. Доктор Чучуа с Кавказа, Вера Николаевна врач хирург, Вера Касымовна врач хирург. Высококвалифицированы, добрые, умные, нежные, доктор Клионский. Начальник госпиталя был Десятник, Овсяников, гвардии майор Кузнецов зам.начальника госпиталя по политической части инвалид Отечественной войны без глаза. Спасибо им за чуткое отношение к сестричкам и санитаркам, за их теплоту, доброту за их отцовское – материнское отношение к нам, за дисциплину. Не смотря на то, что мы невыходили с госпиталя по 5 суток они с нами вместе, но такую тяжесть переносили легче. Питание скудное, одеты так себе и порой спать после дежурства надо идти в холодное помещение, а в Киеве и не было оконных стекол. В госпитале было тепло, к нашем отделении, ну а в других отделениях которые располагались в конюшнях, конечно топились железными бочками приспособленные для отопления в этих помещениях был раненые солдаты – «ходячие». Дальше на Запад раненые уже были в кирпичных помещениях. Я не могу описать за весь медперсонал по отделениям, ведь у нас было 5 отделений,хоз.часть, прачечная, инфекционное отделение. Видеться с девочками краснояружцами только на политзанятиях и на утренней пятиминтке, с теми кто не дежурит. Дежурили по суткам. Больных на одну сестру приходилось до 120 – 80 человек, тяжело раненые на одноярусной койке, те которые могут залезть на верхнюю койку. То есть 20 коек в палате 2-х ярусных  - 40 человек. Их этих 40 могут быть с гангреной, с кровотечением. Снять больного, отнести в операционную и обратно за сутки приходилось после дежурства. Надо постирать халат, белье, высушить приготовить на завтра. А обед идем сестры кормить своих тяжелобольных или раненых, а вечером политзанятия, т.е. полит информация.

В Киеве нас часто бомбили с самолетов. Но к нашему счастью жертв не было. Врачи хирурги стояли за операционным столом по несколько суток. Раненые поступали с санчастей, санрот, санпоездов, поэтому госпитальные работники были перегруженные, не выходили с отделений иногда по 5 суток. Одно единственное было желание поспать. Были раненые, омпутация верхних и нижних конченостей, без одного глаза, но и эти солдаты были духовно выдержанные, не унывали, а поддерживали дух другого солдата. Можно удивиться такой выдержке русского солдата, обожженные и обгоревшие танкисты, летчики. Эти люди переносили ужасную боль. Вспоминаю обгоревшего танкиста, обугленные фаланги кистей верхних конечностей и нижних, лицо обгоревшее и кости тазобедренных суставов видны обугленные. Этих больных переправляли в Москву. За годы войны пришлось так многих увидеть несчастных солдат, что уже столько лет прошло после войны, а этот кошмар не выходит из памяти. На нашу долю медико-санитарным работникам пришлось столько пережить и потрудиться во имя жизни человека. Был у нас в госпитале и Жуков Георгий константинович. Мы просили его хотя бы по одному м/работнику дать в отделения. Говорит, знаю девчата, что Вам трудно и очень , помочь не могу, но солдат у нас на вес золота. Мы поняли уход наш за больными еще и еще лучше должен быть.

Второй раз у нас был Г.К.Жуков в 1945 г. после Победы. Спасибо что такие люди были у нас, великие полководцы доброй души. Я никогда не забуду своего начальника отделения майора м/службы Мищерякову Елизовету Владимировну, Веру Акимовну Бурханову лечащего врача с которым довелось мне работать, доктора Чучуа, доктора Клионского не только высококвалифицированных, но и добросердечных, ласковых, как по отношению к больным и обслуживающему персоналу. Моя милая и дорогая наставница старшая и летами и званием Луговская Зоя. Не могу забыть свою санитарку Легкую Пелагею Сергеевну, мы прошли с ней вместе на дежурстве и после смены вместе почти 4 года. Она не только для меня была любимая она была и любима солдатами. Добрый взгляд и улыбка,ласка ее к больному, она помогала и больному и мне рядом с нею.

Спасибо нашим писателям Н.А.Фролову и Василенко поблагодарить от души и сердца за то, что они от отражают на бумаге то, что было в войну, изложено в стихах и рассказах о солдатах и сестричках – медицинских работниках. За то, что нашим детям и внукам и правнука передано в книгах.

В 1955 г 19 марта из нашего района откомандировали на освоение целинных и залежных земель 4 человека. Потанину м/с из Илек-Кошарской больницы, Пелинина из Графовской больницы, Тяглова и я Галицкая Вера Васильевна их Краснояружской больницы. В Облздраве сразу комплектовали больница для совхозов и еще была с нами врач Быкова. В обкоме комсомола уже было распределение по совхозам которого еще не было. 150 рабочих механизаторов. Через 7 дней мы прибыли в Акмоленскую область Вишневский р-он. За нами прибыли машины и с совхоза и нас привезли на ст.Сары-Оба. Где было 4 домика железнодорожников, домик связиста ж.д. и школа маленький домик.

Не подалеку было несколько домиков частных. В них жили казахи и русские. На первый день разместились по домикам в школе, а днем развернули палатки на снегу. Здесь еще снег не таял, стояли морозы. Нас медработников разослали по домам Акмолинской области, я осталась на центральной усадьбе будущего Ново-Владимирского совхоза. Уже к концу марта был поставлен колышек, где будет строиться наш Ново-Владимировский совхоз. К осени построенные 4-х 2-х квартирных щитовых домиков, два 8-квартирных, домик директору совхоза, библиотека, два общежития для молодежи механизаторов, столовая, а вечером клуб, электростанция, два зерносклада, баня, гаражи для автомашин. Одно помещение отапливалось, где помещена была машина – бобик, это машина для директора совхоза. Она была и наша скорая. Первые годы было очень трудно, домики щитовые очень холодные, вода привозная, зимой иногда давали по чайничку на сутки для детей. Многие рабочие и медработники не выдерживали 40—50-градусных морозов и сильных буранов и поуезжали без расчета и трудовых книжек. Мы с мужем и 3-ми детьми все пережили, уже в 1958 году стало меньше, морозы тоже спали. Это по видимому за счет Байконура с Семипалатинской области. И так наш совхоз стал расти и красиветь. Построили интернат-школу большую, клуб, красивый, большой, контора совхоза, больница, хотя не типовая, но большое помещение. Зерносушилка, гараж с отоплением, много домов и улиц с тротуарами и сразу зеленое насаждение деревьев и кустарников. Заасфальтированы между улицами дороги и вокруг домов. Сначала проложили дороги с твердым покрытием в Целиноград 80 км и в район тоже 80 км. В другом направлении, потом эти дороги заасфальтировали. Весной от сараев убирали навоз, вывозили в поле, совхоз выглядел чисто, около домов посажены много деревьев и клумбы цветов. Сам Целлиноград расстраивался, улицы строились широкие- дома с белого кирпича, так-же сразу садили большие уже деревья. В первые годы построили областную больницу обкомапартии, много административных домов, учреждений -  техникумы, вузы медицинский и педагогический. Заложили большой фруктовый сад в несколько десятков га. Были деректора и инженеры хозяева, агрономы – грамотные люди. Двое детей родилось у нас с мужем: Оля 1956 года рождения, Вова 1960 года. Имя Вова в честь совхоза записали в ЗАКСе. Вова у нас был Олегом 10 месяцев, муж перед весной показал мне его свидетельство – говорит «надо нам привыкать к новому имени». Немножко огорчилась я но потом привыкли. Совхоз был многонационален русские, украинцы, белорусы, казахи, немцы, чеченцы, ингуши, татары, корейцы, удмурцы, евреи, армяне, болгары, греки и все жили одной семьей. Если у кого не уродилось картофель – то все все заполним подвал под крышку. Огороды были в поле по бригадам а у нас их было 5 весной.  Вспашут посеять под плуг мужчины, а мы женщины привезем обед и пообедаем все вместе с песнями и весельем. Так же и осенью убираем сообща и развозят машины по домам. В клубе по вечерам зимой на 2-м этаже идут занятия на шофера, трактористов, а внизу в фойе пожилые женщины играют в лото.. молодежь остальная смотрит кино или танцы. Не было ни ссор ни пьянок, ни драк. Все тихо. Прожила я в Казахстане почти 15 лет, квартиры у нас не закрывались на день, прикрыты на палочки, все открыто ни какого воровста не было. Только на ночь закрывались на крючки.

Награждена была медалью за освоение целинных и залежных земель. Не могу не вспомнить, что молодежь и в оккупацию немецко-фашистскими захватчиками распространяли листовки сброшенные нашими самолетами. Подбирали ночью их и ночью распространяли по дорогам улиц Красной Яруги. К первому мая печатными буквами написали листовки и расклеили на зданиях и воротах сахзавода. Это было обращение к людям, что не верьте фашистам, что наша армия разбита и уничтожена, в этом участвовала Гащенко Наталья Даниловна, Гащенко Анна Даниловна и Рубаненко Екатерина Алексеевна, а так же Гащенко Даниил Григорьевич.

Гащенко Н.Д. проживает в Эстонии г. Таллин, - она же Дворниченко. Гащенко Галина Даниловна проживает г.Ставрополь 20. Рубаненко Е.А.

Воспоминания

участника Великой Отечественной войны

Дебёлого Владимира Кузьмича, 1924 года рождения

Жизнь моя прошла в тяжелых условиях. Особенно начиная с 16 лет. Во- первых не послушал отца и не поступил в Макеевский медицинский техникум учиться на фельдшера.

22 июня 1941 г. началась проклятая война, фашисты напали на нашу Родину. Отец эвакуировался, я с мамой и сестрами Зиной и Тамарой остались на оккупированной территории. Я с мамой начал ходить по всему Донбассу менять вещи на хлеб насущный. В феврале 1942 года пришлось из Макеевки с родными уходить, так как немцы потребовали, чтобы семьи коммунистов зарегистрировались на бирже труда. Мы, на санках сделанных из лыж, уехали в Доброполье к тете Маньке. Здесь жизнь также была построена на обмене товара на хлеб. Летом 1942 года пришлось ехать на Родину: думали там лучше, но Родина (Борисовский район) приняла сурово, так как здесь тоже хозяйничали немцы. Поэтому пришлось искать лучшего места и оно нашлось в Сергиевском отделении Краснояружского сахкомбината. В этом отделении собрались горемыки - домбасовцы и русские военнопленные. Немцы и полицейские заглядывали сюда редко и надеялись на управляющего Духно, который сможет держать дисциплину.

2 марта 1943 года меня мобилизовали в ряды Советской Армии, 24 апреля 1943 года против села Саматоевка, Сумской области меня ранило, будучи в разведке. Пуля прошла в тело между 6 и 7 ребрами правой груди, но где она остановилась для меня не было известно. 5 мая 1943 года был выписан из госпиталя и направлен в отдел укомплектования, который находился в с. Борки Суджанского района Курской области, а оттуда в свою часть, т.е. 49-ой стрелковый полк 232-ой  стрелковой дивизии, 38 Армии.

Где во мне находится пуля, я узнал 3 января 1947 года в госпитале в г. Иркутске, откуда меня и демобилизовали домой по болезни, т.е. по поводу пули в сердце.

Вернувшись в Красную Яругу, я встретил голод, но не смотря на это, начал понемногу трудиться в совхозе, затем учился в Курске с 1 сентября 1947 г. по июнь 1948 г. в Облпрофтехшколе. Получил квалификацию бухгалтера по колхозному учету и начал трудиться в Краснояружском районе. Постепенно я продвигался по карьерной лестнице: заведующий центральной сберкассой, председателем райплана, председателем райпотребсоюза, а затем главным бухгалтером Ракитянского производственного колхозно-совхозного управления.

Зинченко Василий Дмитриевич

 (воспоминания ветерана)

Родился 7 февраля 1926 года в с.Илек-Кошары Краснояружского района (ныне Ракитянского) Курской (ныне Белгородской) области.

До войны закончил 4 класса Илек-Кошарской семилетки, после чего начал трудовую деятельность малолетним подростком: подвозил воду в поле, пахал на быках, выполнял самую разную работу в колхозе.

В 1937 году семья переехала на станцию Юсупово. Я освоил специальность машиниста юсуповской мельницы и долгое время там работал. Там застала война и оккупация в октябре 1941 г. Немцы лютовали.

Помню хорошо, как арестовали лаборантку мельницы Клаву и рабочего Леонова. Их потом расстреляли в Красной Яруге.

Освободили Юсупово 30 января 1943 г. Фронт был рядом: в Н-Сыроватке, Самотоевке. Многих моих товарищей мобилизовали и отправили на фронт. Меня не брали, так как кроме меня некому было запускать мельницу.

На фронт попал 17 мая 1943 года.

Нас было 70 человек из Святославки, х. Белянского и Илек-Кошар.

Я был среди остальных самый младший. После обучения нас распределили по частям. Я попал в 520 пехотный полк. Боевое крещение получил под Н-Сыроваткой. Освобождал Верхнюю и Н-Сыроватки, Думовку, Сумы, с.Б-Коровнинцы, Ромны, Прилуки, Киев и др. Форсировал Днепр, освобождал Белую Церковь, г.Васильков, Звенигород, участвовал в Корсунь-Шевченковской операции, освобождал Польшу, Чехословакию. Форсировал реки Днепр, Днестр, Прут, Вислу.

Два раза был ранен. Первое ранение получил на Польской границе 1 апреля 1944 года, а второе 1 апреля 1945 года в Чехословакии. После первого ранения лежал в госпитале г.Бердичева, затем в Магнитогорске лечился 9 месяцев.

После госпиталя выдали карабины выздоравливающим раненым и отправили на передовую.

Второе ранение в Чехословакии было еще более тяжелым. Я лежал в борозде на огороде. По мне начал стрелять немецкий снайпер. Сначала прострелил плечо левой руки, потом правой, а потом оказались прострелянными обе ноги. С перебитыми руками и ногами я кое-как дополз до своих. Опять надолго госпиталь в г.Зволинг. Там я встретил День Победы. После выписки из госпиталя меня направили в Австрию в г. Баден учиться на водителя. В Россию перевели в 1947году в Щерец Львовской области, где пробыл до самой демобилизации. Демобилизовался 14 апреля 1950 года.

Много случаев было на войне. Потеря товарищей по оружию, взрывы, грохот снарядов, свист пуль, бомбежки не дают покоя и по сегодняшний день, хотя прошло уже 60 лет. Если кто скажет, что не было страшно на войне - не верьте. Страшно было всем! Трудно забыть то, что незабываемо.

В феврале 1943г. мы освобождали украинский хуторок Заморосли. Немцы нам путь преградили пулеметным огнем. Падали замертво мои товарищи, скошенные немецкими пулями. Убило нашего лучшего запевалу. Нужно было срочно уничтожить немецкую точку. Мне очень захотелось это сделать.

Я ползком по снегу небольшого лесочка долез до первых хаток хуторка, спустился в низину, где засел немецкий пулеметчик. Приблизился к немцу метров на 50. Он меня не заметил, так как сосредоточил внимание на позицию наших бойцов. Я выстрелил. Немец кувыркнулся и затих. Я подбежал к нему. Он был еще живой и шептал: «Гитлер капут!». Меня охватила такая ненависть, что я добил его прикладом винтовки. Недалеко стоял мотоцикл, в котором лежали патроны, планшет и продуктовый набор. Я взял патроны, планшет и пулемет и все это потащил к своим.

Когда я притащил пулемет, все уже знали о моем поступке. Появился очерк в газете. За храбрость и мужество меня наградили орденом Славы 2-й степени.

А трофейный немецкий пулемет еще долго служил на войне, уничтожая немцев.

Днепр форсировать был дан приказ на самодельных лодках и плотах. Немцы не давали возможности соорудить лодки. Днем делали лодки и плоты, к вечеру немцы их разбомбят в щепки. Тогда наши саперы нашли другое, более удобное для переправы место: между сосен, расположенных на противоположных берегах реки. Протянули через реку канат, привязали концы к соснам, к канату привязали лодки, чтоб не снесло их. Ночью бесшумно погрузили на лодки всю технику, сели сами и без боя переправились на другой берег.

В 1944г. при освобождении украинских сел Марьяновки и Аксаверовки отступающие немцы засели в стоге соломы и открыли по нас огонь. Мы быстро заняли оборону, выбили немцев из скирды. Они начали удирать. Мы их окружили, взяли в плен и доставили в штаб. Кроме этого, прихватили трофеи: рацию, пулемет, гранаты, патроны.

КАМЫШИНСКАЯ ВАЛЕНТИНА ФЕДОРОВНА

(воспоминания)

Родилась 25 августа 1926г. в с.Красная Яруга Курской (ныне Белгородской) области.

До войны закончила 7 классов Краснояружской школы. Дальнейшую учебу прервала война, немецкая оккупация Красной Яруги. В оккупации находились 16 месяцев. Хорошо помню, как вели на расстрел в 6 часов утра Краснояружских коммунистов Герасикова В.Д., Рубаненко И.В., Макарова А.И., Гонтарева Г.С., Исаенко П.М. Как радовались все, когда освободили Красную Яругу. Комсомольцы развесили на зданиях красные флаги.

Нас, девушек-подростков, отправили в с.Сергиевку и Зеленый лес копать окопы и противотанковые рвы. 3 марта 1943 г. немцы бомбили Красную Яругу. Налетели 27 самолетов. Бомбы разорвались у нас на огороде, осколок влетел в окно. Другим осколкам убило соседку. Страшно было, пришлось спрятаться в подвале.

Когда начались жестокие бои на Курской дуге, в Красной Яруге разместили военный госпиталь.

Однажды в августе 1943г. ко мне обратился военный с просьбой поработать санитаркой в госпитале. Кроме меня, согласились еще 5 подруг: Солошенко Ев­докия Ильинична, Кучерова Валентина Никитична, Рябченко Валентина Иоси­фовна, Голубева Екатерина Ивановна, Каргаполова Надежда Яковлевна. Было много тяжелораненых, которые стонали, бредили во сне, просили пить, поси­деть рядом, написать письмо. Многие от ран умирали. Мы их выносили в сарай, а утром их в братской могиле хоронили военные. За сутки умирало 5-7 ране­ных. Раненые доставлялись круглосуточно из-под Прохоровки, Ивни и других мест. Госпиталь в Красной Яруге работал с августа по декабрь 1943г. В декабре эвакогоспиталь №385 двинулся за фронтом. Вместе с ним отправились и мы и дошли до Днепропетровска. Там он стал стационарным. В Днепропетровске я закончила курсы медсестер. Однажды мне пришлось ночью дежурить одной. Шла операция по ампутации ног у раненых Гвоздева и Жогова. Ампутирован­ные конечности врач попросил отнести в кочегарку и сжечь их там. Мне было так страшно бежать с ‘этими ногами вниз, в кочегарку, а оттуда я летела через 2-3 ступеньки и горько плакала, т.к. было очень жаль молодых, красивых пар­ней, оставшихся калеками.

Был еще один запоминающийся случай.

... Умирал от ран молодой солдат Бутов. Он просил забрать себе его вещи - шинель, сапоги, планшет. Я отказалась. Тогда он попросил на прощание пожать ему руку. Я вложила свою руку в его холодеющую. Было страшно. Боялась, что свою руку не вытащу из его. От жалости заливалась слезами. На рассвете он умер. До сих пор помню его лицо.

... Через 30 лет меня вызвали в поселковый совет. Шестеро приезжих гостей ожидали меня. Их я не знала. Но только посмотрела, сразу сказала, что один из них похож на Бутова, которому я на прощанье пожала руку. Он сказал, что он сын Бутова, и теперь он вложил в мою руку сверток - подарок от сына умершего солдата Бутова.

День Победы тоже встретила в Днепропетровске.

Радости, слезам не было предела. Демобилизовалась в 1946 году. Работала медсестрой в Краснояружской больнице. Условия были невыносимые: голод, холод, тиф, педикулез и почти ничего из медикаментов и оборудования. Страшно вспомнить. Я два последних (до 1987) года  занимала должность ст.медсестры терапевтического отделения. Несмотря на солидный возраст и слабое здоровье, веду активный образ жизни: встречаюсь со школьниками , мо­лодежью. Рассказываю им о Великой Отечественной войне. Много лет являлась членом ветеранского хора, ветеранского клуба «Беспокойные сердца». Наград военных мало. Имею орден Отечественной войны 2-й степени, несколько меда­лей юбилейных. За послевоенный труд неоднократно награждалась грамотами облздравотдела,  райздравотдела, администрации больницы.

Клыков Алексеи Игнатьевич

воспоминания

Родился я в 1923 году в селе Гурово Курской области. Когда учился в железнодорожном училище в Курске, началась Великая Отечественная война. Я сразу же вступил в бригаду содействия милиции. На город участились налеты вражеских самолетов. Мы, ребята, тушили «зажигалки». Потом наше училище эвакуировалось в Среднюю Азию.

22 мая 1942 года Сары-Агачским райвоенкоматом Ташкентской области был призван в армию. В Ташкенте закончил курсы радиотелеграфистов и в зва­нии сержанта был направлен в действующую армию. В конце сентября прибыл в Москву, где получил направление на Калининский фронт в формировавшую­ся 22 армию, а оттуда в 16-й танковый полк. Сначала был радистом в роте управления, а затем меня зачислили пулеметчиком в экипаж танка «Т-34».

В ноябре 1942 года наш танковый взвод получил боевое задание прорвать оборону противника и двинуться на город Белый Калининской области. Наши танки прибыли на передний край. После условного сигнала из трех пушечных выстрелов танки пошли вперед. Подъехали к деревне Пустышка. Неожиданно с чердаков, из окон домов немцы стали нас обстреливать. Я бил по обнаружен­ным огневым точкам из пулемета. Продвигаемся с боем вперед. За деревней немцы бежали к лесу, и я начал по ним стрелять. От перегрева мой пулемет за­молчал, пришлось быстро заменить ствол. Вот мы уже у самого леса. Но наша машина вдруг наскочила на какой-то блиндаж, перекрытие которого не выдер­жало и сразу рухнуло. Фашисты продолжали обстрел. И вот сильный удар в заднюю часть нашего танка. Ствол пушки воткнулся в землю. Радиосвязь пре­кратилась. Вода из блиндажа заливала танк. Немцы, заметив, что наш танк за­мер на месте, открыли ураганный огонь. У командира танка Осадчего был ав­томат, у меня под сиденьем несколько гранат, а пулемет свой я не мог снять.

Командир приказал выбираться из танка и отбиваться до прихода наших частей. Но вот удар невероятной силы, вражеский снаряд попал в бок машины и разбил бак с горючим. Нас всех охватило огнем. Горящими ладонями я при­крыл глаза, но пламя лизало руки, лицо, уши, шею. Командиру танка удалось все же открыть башенный люк и выбраться из танка. Собрав последние силы, я тоже с трудом пролез через люк. Пытался еще вытащить водителя танка Горохова, но силы покинули меня, и я упал на снег. Подсознательно еще слышал крики и стоны товарищей, оставшихся в танке.

Сильная боль на затылке, ладонях не лишила меня сознания, и я начал переворачиваться на снегу, чтобы сбить огонь с одежды. И огонь отступил. Крики товарищей в танке стихли.

Сколько я пролежал рядом с подбиты, танком, не знаю. Чувствую, кто-то приближается ко мне. Я закрыл глаза. Подошедший постоял возле меня, по­смотрел и стал удаляться. Я потихоньку посмотрел и вижу уходящего немца. Он, вероятно, посчитал, что я мертв.

В полузабытье я чувствовал, как меня подняли, завернули в брезент и по­ложили на какой -то танк. Но мне явно не везло в тот день: и этот танк подорвали фашисты. Но откуда-то появились сани, и меня санитары повезли сначала в полковую санчасть, где мне оказали срочную медицинскую помощь. Позже я узнал, что пролежал тогда на снегу 12 часов, и что Андреев и Горохов сгорели в танке. Я не мог говорить, боли во всем теле были жуткие. Сначала меня отпра­вили в город Калинин, где находился эвакогоспиталь, а затем - в госпиталь го­рода Иваново, а позже - в Иркутск. Всего на излечении я находился год и одиннадцать месяцев. Из-за обгоревших губ с трудом открывал рот для приема пищи. Пересадка и растяжение кожи, множество уколов.

Находясь на излечении, я не писал родным о том, что жив, так как боялся их напугать своим видом. Но медицинская сестричка, узнав, что я не написал домой, пристыдила меня и сама написала моим родным письмо.

И вот наконец меня выписывают из госпиталя. Опять волнение: куда ехать? Как показаться родным? Я смотрел на себя в зеркало и пугался своего уродства. Но все же после долгих раздумий решил ехать в родное село, в отчий дом. Приехал на станцию Мармыжи и не узнал ее: все кругом разбито, разру­шено. Идти с костылями трудно, но потихоньку с передышками продолжаю ид­ти. Но тут все-таки повезло: ехала какая-то подвода, и дяденька подвез меня прямо к дому. Захожу - никого из родных нет. Оказывается, все были на огоро­де, копали картошку. Прибежала попить воды сестра Валя, увидела меня, испу­галась и побежала звать родителей. Пришли мама, отец, сестры, но никто меня не узнавал. Была мысль сразу уйти, выдав себя за друга их сына. Но не смог этого сделать. И тогда, бросив костыли, я обнял маму, целовал и приговаривал: «Родная моя мамочка, это же я, ваш сын, я вернулся, я живой». Все бросились меня обнимать. По щекам у всех текли слезы. Встреча эта незабываема.

По состоянию здоровья пришлось работать секретарем сельсовета. Затем закончил курсы бухгалтеров и был направлен на работу в 1949 году в колхоз «Победитель» Краснояружского района, позже переехал в Красную Яругу и до ухода на пенсию работал в конторе Краснояружского сахарного завода.

Мы бились за деревню

Это было в середине сентября 1943 года при обороне небольшой российской деревеньки.

Наше подразделение стояло в лесу на поляне, невдалеке протекала речушка, метра 2-3 в ширину, но глубокая.

Для переправы пехоты достаточно перебросить 2-3 срубленных дерева через реку и по ним передвигаться. Меня задержало то, что из пульроты нам были переданы 2 станковых пулемета, и я помогал пулеметчикам переправляться через реку. Переправив их и указав, чтобы они вели огонь по деревне, не задевая пехоту, которая была на возвышенности, я побежал догонять своих ребят из подразделения, и в это время меня осколком снаряда ранило в ногу.

По рассказам «стариков»-^,фронтовиков и работников медсанбата я запомнил то, что в горячке надо искать укрытие, ибо в тот момент не ощущаешь боли, что я и сделал: отполз к реке, скатился к воде и там укрылся в уступе реки.

Силы истекали, от потери крови я 12 часов лежал без сознания. Но туг река, видимо, помогла или вечерние зари дали холод - я очнулся и услышал, что едет санитарная повозка. Чтобы меня заметили, стал подавать голос, но его не было, постарался из уступа реки выползти на возвышенность, - не оказалась сил. Подумалось: ну вот и конец. Но вдруг по соседству раздался крик такого же раненого. Я стал поднимать руки, стонать, шевелиться, хотел показать, что я живой. Слава богу, меня заметили и подобрали.

А деревню, хоть и без меня, все-таки взяли наши ребята.

После лечения и месячного отпуска домой я был направлен в Брянский запасной выздоравливающий батальон. После него опять попал на фронт.

Поздравляю всех ветеранов Великой Отечественной войны с 55-летием со дня Победы в Курской битве.

Желаю всем мира, добра, здоровья, благополучия.

Вспоминайте, пожалуйста, свой военный путь, фронтовые лишения, фронтовых друзей, фронтовую взаимовыручку и самоотверженность. Ведь без них мы не удержали бы своей земли, своей России.

И. КУТОМАНОВ,

инвалид Великой Отечественной войны 2 группы.

с. Графовка.

«Наша жизнь» 15 июля 1998 г.