Вечная вам слава и вечная память!

Накануне Дня Победы многие задаются вопросом, как мы относимся к торжественному маршу Бессмертного полка. Я считаю, что подобная инициатива могла родиться не столько в тиши чиновничьего кабинета, сколько в сердцах тех, чьи родные или близкие отстояли независимость нашей Родины в самой страшной из мировых войн. Последние годы порог редакции перед великим праздником нередко переступают люди, весьма далёкие от сентиментальности, с просьбой сказать несколько слов об их отце, дяде или дедушке, сложившем голову, израненном или пришедшем с фронта живым и здоровым. Грустно осознавать, но из жизни ушли почти все фронтовики. Сегодня с подобной просьбой приходят уже внуки и правнуки тех, кто вёл огонь по немецко-фашистским захватчикам. Ведь память об освободителях, в том числе и на генетическом уровне, навсегда осталась в сознании нашего народа...

Как ни прискорбно осознавать, но лично я стремительно приближаюсь к своему семидесятилетию, следовательно, и моя память должна хранить факты и воспоминания о старшем поколении, которые недоступны более молодым коллегам. И начну я их, по понятным причинам, со своих родственников.

Отец мой П. К. Гаманилов, 1892 года рождения, активный участник первой мировой и гражданской войн, имел ранения и награды, а из-за солидного для призывника возраста на фронт так и не попал. Зато испытал истинное потрясение от смерти советского пилота, почти мальчишки, сбитого немецким истребителем неподалёку от бывшего отделения племенного завода Дубино, что в Краснояружском районе. Под вражеской оккупацией Пётр Кузьмич категорически не остался, поэтому стране пригодился на «второстепенных ролях». Владея техникой того времени, он исправно доставлял на передовую орудия, боеприпасы, провиант, а назад забирал на автомобиле, тягаче или тракторе раненых и трофейное оружие, если таковое появлялось. А вот четыре его родных брата воевали по-настоящему! Самый младший из них, Иосиф, погиб в 1943 году, попав в окружение. На его теле насчитали дюжину ран, видимо, озверевшие после поражения на Курской дуге фашисты добивали попавших в засаду солдат штыками...

И быть бы мне Иосифом, не родись я на Николу зимнего! С верующей в Бога и в святых апостолов матерью отец спорить не стал, поэтому в свидетельстве о рождении записали меня Николаем. Два других брата отца Павел и Дмитрий погибли в самом конце Великой Отечественной войны. Одного убили при освобождении Праги, другого на подступах к Берлину. Примечательно, что перед каждым известием о смерти братьев отцу снился один и тот же сон, в котором он терял головной убор, а после никак не мог его отыскать. И всё же один раз он его отыскал...

- Боялся я за Шурку тоже, - вспоминал отец,- За последнего брата из оставшихся в живых, но тот, назло всем смертям, вернулся домой живым и невредимым, с целым иконостасом орденов и медалей на груди!

Имея за спиной церковно-приходскую школу и курсы красных командиров, Александр Кузьмич завершил войну в звании майора и фактически оставался на армейской службе до начала шестидесятых годов, а в отставку вышел в звании подполковника. Однако итог военного противостояния с Германией для моей родни, в общем, был печальный. В старом здании Краснояружской средней школы, на месте которой нынче красуется спортивная площадка Газпрома, на втором этаже висел стенд. На стенде фамилии краснояружцев, погибших в боях за Родину. На любой переменке я мог без труда отыскать имена своих родных и земляков в длинном списке военнослужащих, так и не увидевших родимой земли, отчего дома. Никого из того длинного списка не довелось мне увидеть живым. Зато оставшихся в живых фронтовиков, мои погодки запросто встречали на улице, на работе, в столовой, в здании клуба или кинотеатра, где часто демонстрировались фильмы «про войну». Давно в Красной Яруге нет клуба с колоннами «от Харитоненко» и затрапезного на вид кинотеатра с громким наименованием «Октябрь», но память о зданиях, и в первую очередь о людях, осталась...

- Глянь-ка, - искренне и во весь голос удивлялся рослый, неторопливый в словах и в движениях В.Д Зинченко, - какая уморительная на вид «расчёска» мимо нас проехала!

В ответ дружный смех товарищей, понимающее похлопывания по плечу. «Расчёской» за крохотные размеры Василий Дмитриевич прозвал инвалидную коляску, которая в 60-70 годы массово выпускалась в СССР для искалеченных участников войны. Получить её долгое время считалось удачей, а ездить абсолютно не зазорным занятием. Претензии и ирония мужского населения обычно относились к руководству страны, позволившему соорудить подобную технику на базе мотоциклетного двигателя. К слову, орденоносец В.Д. Зинченко все 10 лет, пока я возглавлял партийную организацию военизированной автоколонны АК-1387, был знаменосцем в нашей праздничной колонне. Утром 9 мая трудовой коллектив строился напротив гаража, затем с флагами и транспарантами неторопливо продвигались в центр посёлка, туда, где обычно проходил митинг.

В первых рядах колонны находились фронтовики (прошу не путать их с так называемыми «обозниками» - так советские солдаты, непосредственно принимавшие участие в боевых действиях, называли призывников, как правило 1927-1928 года рождения, которые поздно попали на фронт. Обычно они добросовестно охраняли склады в тылу, границу на Дальнем Востоке, боролись с националистами на Украине. Командование не допустило этих военнослужащих даже воевать с Японией, задействовав для этого закалённые в боях бронетанковые дивизии и лётные эскадрильи, снятые с Западного фронта. «Обозников» истинные фронтовики не обижали ни действиями, ни словами до той поры, пока некоторые из них, воспользовавшись разными лазейками, не стали получать удостоверение участника войны, льготы, выступать на публике и перед молодёжью. Четверть века тому назад мне лично довелось наблюдать как нетрезвый ветеран хвастал своими «подвигами» в купе поезда. И, как на грех, здесь же оказался раненный именно на этом участке фронта офицер. Картина, доложу я вам, для пассажиров получилась занятная, а для хвастуна весьма поучительная...

В Красной Яруге подобного рода конфликты почти не встречались. Скажем, подорвавшийся на мине 16-летний И. В. Крисанов стал инвалидом, так и не побывав на передовой. Коллега Ивана Васильевича И. С. Кучеров, наоборот, прошёл огненное горнило войны и даже заслужил необидную кличку, характеризующую его силу и необыкновенное здоровье. Ивана Васильевича и Ивана Семёновича в трудовом коллективе уважительно величали «два Ивана», ибо трудились они на одном автобусе и дружили до конца дней своих. Ничто человеческое не было чуждо старым солдатам, особенно «фронтовые сто граммов», употребляемые, как правило, умеренно. А вот П. А. Бескоровайный всю оставшуюся жизнь соблюдал жесточайшую диету, так как из-за ранения в живот над Петром Андреевичем основательно «поработали» хирурги.

Грустно, конечно, но мне и моим сверстникам довелось воочию видеть обезображенное огнём лицо танкиста А. И. Клыкова, чудом выбравшегося из горевшего танка. Алексей Иванович занимал весьма скромную должность чиновника, да и по поведению был абсолютно не публичным человеком. В детстве мало кто из нас осознавал весь ужас пережитого боевым танкистом, но мы видели уважение к герою окружающих его взрослых людей и понимали, что именно этот солдат на войне совершил подвиг!

Несколько послевоенных лет должность председателя Краснояружского сельского Совета занимал Г. И. Рубаненко. Левая рука Григория Ивановича в результате ранения почти не работала, зато правая исправно подписывала все нужные бумаги. Интересный факт: чтобы отрубить голову курице, Наталье Степановне, жене Г. И. Рубаненко, приходилось звать на помощь соседа — школьника. Её муж-фронтовик, раненный в бою, видевший все ужасы артналётов и бомбардировок, до смерти боялся даже вида крови.

В любом самом малом населённом пункте ещё проживали фронтовики, потерявшие на войне руку или ногу. Об отсутствии верхней конечности обычно свидетельствовал подвёрнутый рукав пиджака. Много было тогда мужчин именно в такой «форме» одежды. Вместо отрезанной в лазарете ноги инвалид обычно сам строгал из лёгкой и мягкой липы протез-«колодяжку» и менял его, когда тот изнашивался. На «колодяжках» или вообще на костылях ходили инвалиды на станции Готня, в селах Красная Яруга, Ракитное, Степное, Хуторское, Вязовое, Репяховка. Бывшие солдаты и офицеры, фронтовые медсёстры, врачи даже четверть века спустя после 1945 года являлись самой активной частью населения. Невозможно назвать их всех поимённо, но в Краснояружской больнице, например, трудились медсёстрами в терапевтическом и детском отделениях В. Ф. Камышинская и В. И. Рябченко, сестрой-хозяйкой В. П. Проценко, главным врачом П И. Мишенин. Полезной деятельностью активно занимались фронтовики П.И. Великий, Г.П. Медведев, Ф. И. Гавриленко, М. С. Гавриленко, Ф. Е. Хохлов, И. Ф. Карпенко, С. П. Тюряхин, С. А. Крыгин, В. Я. Хохлова, Е. И. Голубева, Г. Н. Стрикунов, Г. И. Гепалов, И. Д. Рубаненко, В. И. Кренев, Н. И. Гуляев, Я. Д. Зернов, М. С. Шестаков, и многие другие, пусть раненные или искалеченные, но оставшиеся в живых...

Не мне осуждать, но до 1985 года публично власти никогда не вспоминали о тех, кто побывал в концентрационных лагерях. А между тем около трёх миллионов военнослужащих оказались в немецком плену уже в первом полугодии 1941 года! Около двух миллионов из них умерли. С одним из оставшихся в живых мне пришлось побеседовать. При освобождении он, взрослый мужчина, весил 38,5 килограмма, а его земляк, родом из села Колотиловка, 40 килограммов. И ещё несколько цифр, не позволяющих забыть эту страшную войну. Разные источники дают и разные цифры, но погибло примерно 9 миллионов наших солдат и около 7,5 миллиона немецких. Что же касается мирных жителей, то здесь потери ещё больше. Свыше 18 миллионов советских граждан: стариков, детей и женщин погибли в 1941-1946 годах от снарядов, бомб, голода и болезней.

С той поры минуло много лет, но любой пожилой человек, если сегодня начнёт ворошить в памяти детство и юность, начало своей трудовой деятельности, поневоле получит своеобразный «Бессмертный полк». У нас нет семьи, в которой кто-то из близких родственников не погиб на войне!

Подобная инициатива - торжественный марш Бессмертного полка - действительно родилась в сердцах тех, чьи родные или близкие отстояли независимость нашей Родины, помогли нам остаться свободными, а значит, счастливыми людьми. Солдаты, родные! Вечная вам слава и вечная память!

Николай ГАМАНИЛОВ.

Фото из частного архива.

Во имя будущего

Имя Якова Харитоновича Доценко хорошо известно труженикам колхоза имени Свердлова. Первый секретарь сельской комсомольской ячейки, один из ветеранов колхозного производства, коммунист с 1932 года. Я. X. Доценко часто встречается с односельчанами, вспоминает былое.

Отслужив кадровую, в 1933 году вернулся солдат Доценко в Вязовое. С 1935 г. был на партийной работе— инструктором Кpaснояружского райкома КПСС. С первых дней войны Яков Харитонович на фронте. Офицер-артилллерист участвует в освобождении от врагов родной земли.

В июле 1944 года шли жаркие бои за г. Полоцк. Гаубичная батарея, которой командовал старший лейтенант Я. X. Доценко, заняв огневую позицию, сразу же вступила в бой. Немецкие танки и пехота атакуют позиции наших воинов. Насмерть стоят артиллеристы на занятом рубеже, отбивая многочисленные атаки гитлеровцев. Силы были неравны. Но солдаты батареи Доценко выстояли, не пропустили врага.

Много воинов за проявленное в этом бою мужество и героизм были представлены к высоким правительственным наградам. Грудь старшего лейтенанта Я. Х. Доценко украсил орден Отечественной войны I степени. Начало 1945 года — Восточная Пруссия.

7 февраля 1945 года был получен приказ ночью форсировать реку Пасарге, занять на противоположном берегу плацдарм для наступления в дальнейшем на сильно укрепленный пункт Вузен. Морозной ночью 13 смельчаков во главе со старшим лейтенантом Доценко преодолев быстpoxодную реку, выбили противника из особняка, находящегося на берегу, заняли кpyговую оборону. Доценко немедленно установил связь по рации с командиром артдивизиона, попросил поддержать огнем.

На рассвете 8 февраля около роты вражеских автоматчиков при поддержке танков ринулись на позиции смельчаков. Бойцы старшего лейтенанта Доценко отбили 14 вражеских атак. В ночь на 9 февраля поступило пополнение пехоты, прибыли артиллерийские подразделения. Наступление на Вузен было успешно завершено.

Война заканчивалась. Советские войска готовились к штурму Берлина. Но не пришлось Якову Харитоновичу отдать приказ бойцам своей батареи выпустить снаряды по фашистскому логову. 30 марта 1945 года в одном из боев юго-западнее Кенигсберга он был тяжело ранен. День Победы встречал в госпитале.

 Возвращались к мирному труду солдаты. Залечи раны, вернулся домой и Яков Доценко. Не жалея сил, работал в послевоенные годы ветеран войны. За высокие успехи в восстановлении сельского хозяйства Яков Харитонович неоднократно поощрялся.

Несмотря на свои 65 лет, ветеран и сейчас в строю. Он возглавляет пожарно-сторожевую охрану в родном колхозе имени Свердлова. За свой скромный труд награжден значком «Отличник

ВДПО». Ветеран войны и труда ведет большую общественную работу: возглавляет в колхозе группу народного контроля. Якова Харитоновича называют одним из активнейших коммунистов колхозной парторганизации. И это не случайно. Вот уже более 40 лет он честно и добросовестно выполняет различные партийные поручения.

Часто бывает Я. X. Доренко у школьников. Делится воспоминаниями о вихревых годах войны.

В. НИКОЛАЕВ

«Знамя коммунизма» № 44 10.04.1975 г.

«Наша жизнь» 5 мая 2018 г.

ВОЗМЕЗДИЕ

1944 год вошел в историю Великой Отечественной войны как год массового изгнания немецко–фашистских захватчиков за пределы нашей Родины. Никогда не забыть гигантские сражения на последнем этапе войны. Наши вооруженные силы не только с честью  выполнили патриотический долг, отстояв свою Родину, но и исполнили великую интернациональную миссию, освободив от фашистской нечисти народы Польши, Чехословакии. Румынии, Венгрии и другие.

В августе 1944 года артиллерийская противотанковая часть, в которой я служил, под прикрытием ночной темноты на плотах, под ураганным вражеским огнем форсировала реку Вислу и овладела плацдармом до фронту около 6 километров, а в глубину – до 3 километров. К утру при поддержке авиации и артиллерии дальнего действия, Сандомирский плацдарм был расширен.

В то время наша батарея заняла оборону в районе деревень Пацанув и Столница. Фашисты, подтянув резервы, решили сбросить нас в Вислу. После небольшой артиллерийской подготовки бросили в бой тяжелые танки «королевские тигры». До 30 танков полезли на нашу батарею. Орудийные расчёты были начеку. Поступила команда: «По танкам огонь!» Началась дуэль с бронированными чудовищами. Артиллеристы метко и уверенно вели огонь по наступающим «тиграм». Броня оказалась не по силе нашим  76-мм пушкам. Танки противника останавливались  с подбитыми  гусеницами, но продолжали вести прицельный огонь. Обстановка усложнялась. Наши орудия выходили из строя. Оставшиеся в живых орудийные расчеты отбивали атаку противотанковыми гранатами. «Ни шагу назад!» — так решили воины.

Вскоре нам на помощь пришла грозная «катюша». «Тигры» были уничтожены. Тяжелым был этот поединок, но солдаты с честью выполнили свой долг. Весь личный состав батареи был представлен к наградам. Я был награжден орденом Отечественной войны II степени. Москвичу, старшему сержанту Тарасову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Наша батарея после этого боя была заново сформирована. Мы получили новую технику: 100-мм пушки и тягачи к ним. Начиная с сентября 1944 года по январь 1945 года, ведя оборонительные бои, мы готовились к решительному наступлению на Берлинском направлении.

И вот пришел долгожданный день 12 января. Наша батарея была поставлена для стрельбы по закрытым целям во время артподготовки. Мне как старшему офицеру на батареи, был вручен план и таблица ведения огня. Наша задача была такой: за 2 часа 40 минут уничтожить 6 огневых точек, участок минного поля и батарею противника, в дальнейшем – огневым валом сопровождать пехоту и танки.

Морозно было в то утро. Точно в 6.00 дивизион РС «катюш» открыл огонь. Этот сигнал свидетельствовал о начале артподготовки по всему фронту Сандомирского плацдарма. Тысячи батарей открыли огонь но оборонительным coopужениям противника. По всему горизонту на западе появилось сплошное зарево огня. Это было возмездие всего нашего народа за все злодеяния фашистов на нашей земле.

«За слезы наших матерей

Из сотен тысяч батарей,

За нашу Родину –

Огонь! Огонь!»

Так напевали артиллеристы, ведя огонь. Каждое орудие нашей батареи произвело с точной установкой данных по 240 выстрелов. Все огневые точки противника были уничтожены. К исходу дня войска прорыва прошли около 140 км. На пути наступательного марша мы видели результаты своей артработы. Все три оборонительные полосы противника были полностью уничтожены. На следующий день был освобожден Краков, и мы подошли к границе Германии.

 В конце января 1945 года Советская армия была на земле Германии. На подступах к Берлину еще одна преграда – река Одер. Гитлер давал своему народу гарантию, что русские будут оставлены за Одером.

20 февраля 1945 года командующий артиллерийским корпусом полковник Киселев вызвал к себе на КП всех офицеров нашего полка и поставил задачу, чтобы в ночь на 21 овладеть плацдармом за Одером. Он сказал: "На пехоту не надейтесь! Должны прорваться сами!»

Разведав подступы к реке, узнав толщину льда, мы в ночь на 21 февраля поорудийно на лямках вручную перекатывали свои трехтонные пушки по льду. Противник со своей стороны всю ночь вел пулеметный огонь, освещал нас ракетами. Место переправы было разведено удачно. На противоположном берегу был причал, где стояли замерзшие в воде пустые баржи. Здесь был пологий выезд. Нам еще как говорится, повезло. Пехота противника в основном состояла из «тотальников», которые бросили свой передний край и грелись в пустых баржах. Когда мы подошли к баржам, здесь-то и обнаружили этих вояк, 98 немцев было захвачено в плен.

К 5 часам утра наша батарея из четырех орудий была на другой стороне в полной боевой готовности. Немцы обнаружили нас и открыли артиллерийский огонь, пустили танки и бронетранспортёры. Батарея отбила атаку, уничтожила три танка и бронетранспортер.

В ночь на 2 мая батарея вела артподготовку по окраинам фашистского логова. После артподготовки были включены сотни мощных прожекторов. Это наводило на фашистов ужас.

В Берлин наша часть не вошла. Был дан приказ совершить марш-бросок на помощь восставшей Праге. Па пути к Праге пришлось освобождать лагеря военнопленных. Пленные с восторгом встречали своих освободителей. Они с неописуемой радостью восклицали: «Cлава советскому солдату! Спасибо вам, русские чудо-богатыри!» В Праге наша часть была на рассвете 9 мая. Жители города со словами благодарности встречали нас. Здесь же мы услышали по радио сообщение из Москвы: «Победа!»

Не объяснить и никогда не забыть ту радость, которая охватила нас в то время. Никогда не забыть и боевых друзей, которые не дожили до этого счастливого майского дня.

Наш 1073 гвардейский отдельный истребительный противотанковый артполк орденов А. Невского, Суворова и  Кутузова в 1947 году был расформировав, знамена вместе с орденами были сданы в музей Советской Армии. Молодежь 40-х годов с честью выполнила свой ратный долг.

Сейчас, когда каждый день приближает 30-летие Великой Победы, все мы помним какой дорогой ценой она  была завоевана. Сколько советских людей сложило головы на полях войны, сколько моих ровесников не вернулось домой. Мы просто не имеем права забывать о них.

В. СТРУЩЕНКО.

 ветеран войны.

п. Красная Яруга

На снимке: автор воспоминаний в мае 1945 г.

«Знамя коммунизма» № 28 4.03.1975

Воин и строитель

СЛОВО О ВЕТЕРАНЕ

- Нестерпимо горько,— печально тихо произнес Михаиле Иванович Горгуленко и продолжил. – Особенно горько становится в пасхальный праздник. В ритуальный день посещения мест усопших родных и близких. Три могилки разбросаны по белому свету. Отца и двух старших братьев убила война. Самого сделала инвалидом.

Худощавый, низенький, он стал еще незаметней. Воспоминания острой болью отозвались в душе. Заставили в который раз пережить былое-прошлое.

По вызову следопытов отыскал хуторок на Киевщине, и долго-долго стоял и смотрел на горящий в закатных лучах памятник отцу, погибшему в 1943 году. Огненные дороги войны вели их почти рядом, разделяли сына и отца какие-то десятки километров, а свидеться не довелось.

Жестокие законы войны не позволили встретиться со средним, Андреем, который успел закончить до войны Грайворонское педучилище, воевал артиллеристом. Лечился а госпиталях в грузинском высокогорном городке. Там и умер от ран брат. Могилу посетил после войны. У подножья скромного обелиска лежало несколько свежих горных цветков, похожих на наши подснежники.

Старшего Григорий призвали в армию за год до войны. Служил в Прибалтике, водил санитарный автобус на Ленинградском фронте. Там где-то есть местечке, где шумят травы, стрекочут кузнечики, полевые цветы грустно глядят в землю, в которой вечным сном спит воин.

Печальный счет. Из четверых судьба в живых оставила одного, самого меньшого, жестоко потрепав, искалечив. О себе Михаил Иванович рассказывал живописно, с шуткой и легким юмором, причем до тонкости правдиво:

— Всякий раз, как еду на встречу с однополчанами в Сумы, не могу спокойно сидеть в вагоне. Сердце колотится, в висках стучит кровь. Вот она Самотоевка. Вот он заросший травой, но приметный мой окопчик…

Из этого еще наглядного окопа начался боевой путь юного Горгуленко.  Позарастали те стежки-дорожки, припорошенные временем, но никогда не сотрутся в памяти бойцов. Они живой болью дают знать, щемящей тоской. Взятие Сум, форсирование Днепра.

За многие большие и малые операции есть награды у Михаила Ивановича. Последняя фронтовая медаль «За отвагу» получена за разведку боем. Кто воевал, тот знает смысл такого приказа. Нужно идти почти на верную смерть, принять мощь удара на себя, выявить огневые точки, взять языка.

..Морозная январьская ночь 1944 года. Старший сержант Горгуленко вслушивался в глухую тишину. Внезапно белая ракетка врезалась а темноту с шипением, рассыпалась светящимися кусочками.

Светлого мгновения хватило разглядеть нейтральную полосу, два ряда колючей проволоки, несколько хат, засыпанных мягким снегом. Молчаливая команда. Бойцы перескочили через бруствер и большими скачками ринулись вперед, задыхаясь от порывистого ветра. Залегли в глубокий снег, он набился за пазуху, противно леденя все тело. Снова вперед. И тут со стороны противника раздался тонкий режущий свист, забили пулеметы, они прошили воздух трассирующими очередями. Подхватился Горгуленко, с колена выпустил очередь в то место, откуда неслись цветные трассы. Раскрывалась оборона врага. Мимо протащили пленного, градом посыпались мины. В полном сознании пытался сам перевязать раненую ногу. Помогли бойцы. На шинели, вытащили из огня.

Летом этого тяжелого года, после лечения, он стоял перед экзаменационной комиссией, которая дала добро на учебу в строительном техникуме. Через некоторое время бывший воин стал дипломированным строителем.

Восстанавливал Киев, строил заново Краснояружский сахарный завод. Тридцать лет возводил жилье, хозяйственные объекты.

В 1979 году оформили Михаила Ивановича Горгуленко на пенсию в племзаводе, где долгие годы руководил всем строительством. Здесь он работает поныне, заведует материальным складом.

...Весенний легкий день. В окошко маленького кабинетика протянулась зелененькая веточка, вроде хочет шепнуть, смотрите, оживаю, набираю красоту, Михаил Иванович Горгуленко сделал черным., фломастером пометку в списке однополчан. Оставшимся в живых заготовил поздравительные открытки с Днем Победы.

А. ШКИЛЕВ,

п. Красная Яруга.

«Наша жизнь» № 50, 9.05.1992 г.

По пути к памятнику погибшим воинам, что в центре села Теребрено вспомнились слова поэта Владимира Высоцкого о том, что «на братских могилах не ставят крестов и вдовы на них не рыдают». Действительно, точно сказано, однако в данный момент позволю чуть-чуть не согласиться, так как подходили мы по утоптанной дорожке — значит ходят сюда селяне, охраняют память о вечно усопших.